Европейские авторы, особенно в ранний период зарождения гарантий, проводили сравнение или пытались втиснуть современные банковские гарантии в рамки традиционных концепций, в особенности тех, которые были признаны положениями национальных гражданских кодексов.
Эти понятия включали в себя мандат (delegation, anweisung,), аваль (aval), акцепт (acceptance) банком векселей, указание (stipulation) третьей стороны, porte-fort, гарантию возмещения убытков (indemnity), немецкий abstraktes Schuldversprechen и немецкий Garantievertag.
Эти попытки могут быть объяснены традициями континентального права, похожими на традиции Общего права (Common Law), с их догматичными подходами и определенной склонностью относить новое явление к уже существующим и известным категориям. Другим мотивом было усиление процесса признания гарантий, в особенности гарантий, оплачиваемых по первому требованию, как действительного и имеющего силу платежного инструмента.
Это было особенно необходимо в Бельгии и Франции, где в одно время вопрос о юридической силе гарантии по первому требованию был вызван очевидным отсутствием каузы (causa). Трудность в том, что эти концепции носят самый общий характер, и не могут служить в качестве руководства к действию.
Можно также попытаться определить правовую природу независимой гарантии путем поиска отличий данного типа обеспечения от акцессорного поручительства при помощи противопоставлений типа первичное/вторичное, безусловное/условное, автоматическое/неавтоматическое, абстрактное/оговоренное, и т.п.
Во всяком случае, следует отметить, что разработчики 1978 URCG, и 1992 URDG, и Конвенции Unicitral по независимым гарантиям и резервным аккредитивам намеренно устранились от каких-либо высказываний относительно правовой природы независимых гарантий, и давали только общие определения, где доминировала характеристика независимости.
Эти понятия включали в себя мандат (delegation, anweisung,), аваль (aval), акцепт (acceptance) банком векселей, указание (stipulation) третьей стороны, porte-fort, гарантию возмещения убытков (indemnity), немецкий abstraktes Schuldversprechen и немецкий Garantievertag.
Эти попытки могут быть объяснены традициями континентального права, похожими на традиции Общего права (Common Law), с их догматичными подходами и определенной склонностью относить новое явление к уже существующим и известным категориям. Другим мотивом было усиление процесса признания гарантий, в особенности гарантий, оплачиваемых по первому требованию, как действительного и имеющего силу платежного инструмента.
Это было особенно необходимо в Бельгии и Франции, где в одно время вопрос о юридической силе гарантии по первому требованию был вызван очевидным отсутствием каузы (causa). Трудность в том, что эти концепции носят самый общий характер, и не могут служить в качестве руководства к действию.
Можно также попытаться определить правовую природу независимой гарантии путем поиска отличий данного типа обеспечения от акцессорного поручительства при помощи противопоставлений типа первичное/вторичное, безусловное/условное, автоматическое/неавтоматическое, абстрактное/оговоренное, и т.п.
Во всяком случае, следует отметить, что разработчики 1978 URCG, и 1992 URDG, и Конвенции Unicitral по независимым гарантиям и резервным аккредитивам намеренно устранились от каких-либо высказываний относительно правовой природы независимых гарантий, и давали только общие определения, где доминировала характеристика независимости.